Ситников, Виктор ("Отцы и дети")

Смотри также Творчество Тургенева

Сын откупщика, "молодой прогрессист". "Небольшого роста". "Тревожное и тупое напряжение сказывалось в маленьких, впрочем приятных чертах его прилизанного лица; небольшие, словно удивленные, глаза глядели пристально и беспокойно — и смеялся он беспокойно: каким-то коротким деревянным смехом". У него "вечно скребло на душе". — Войдя к Кукшиной, С. "успел развалиться в креслах и задрать ногу кверху"; он "ломался". С прибытием С—a все стало "как-то тупее, пустее и проще". Появление пошлости бывает часто "полезно в жизни". "Решившись, все-таки робел до мозга костей и вместо того, чтобы произнести заранее затверженные извинения и приветствия, пробормотал какую-то дрянь... запнулся и потерялся до того, что сел на собственную шляпу. Однако скоро оправился и затрещал на славу". (Приехал он к ней потому, что у нее, "по собранным сведениям, гостили такие умные и близкие ему люди" — Базаров и Аркадий). "Я, — говорил С., — старинный знакомый Евгения Васильевича и, могу сказать, его ученик. Я ему обязан моим перерождением". "Когда при мне Е. В. в первый раз сказал, что не должно признавать авторитетов, я почувствовал такой восторг... словно прозрел! Вот, подумал я, наконец нашел я человека!" "Долой авторитеты! — закричал С., обрадовавшись случаю резко выразиться в присутствии человека, перед которым раболепствовал". "Ну что, ну что? — спрашивал он Базарова о Кукшиной, подобострастно забегая то справа, то слева". Базаров пренебрежительно поддразнивал его: "Кстати, ваш батюшка все по откупам?" "По откупам, — торопливо проговорил С. и визгливо засмеялся". "А это заведение твоего отца тоже нравственное явление? — промычал Б., ткнув пальцем на кабак.... Ситников опять засмеялся с визгом. Он очень стыдился своего происхождения и не знал, чувствовать ли ему себя польщенным или обиженным от неожиданного тыканья Баз.". — "С. нам необходимы, — говорил Б. — Мне, пойми ты это, — мне нужны подобные олухи. Не богам же, в самом деле, горшки обжигать". "Возможность презирать и выражать свое презрение была самым приятным ощущением для С.; он, в особенности, нападал на женщин, не подозревая, что ему предстояло несколько месяцев спустя пресмыкаться перед своей женой потому только, что она была урожденная княжна Дурдомосова". — "Наших женщин следует презирать, и я их презираю вполне и совершенно!.." На балу, "изобразив на лице своем презрительную насмешку и отпуская ядовитые замечания, он дерзко поглядывал кругом и, казалось, чувствовал истинное наслаждение". С Кукшиной решал вопросы: "что такое брак — предрассудок или преступление, и какие родятся люди — одинаковые или нет? И в чем собственно состоит индивидуальность?" "Пью ваше здоровье, Eudoxie! Чокнимтесь! Et hoc, et hoc, et hin, hin, hin! et hoc, et hoc, et hin, hin, hin!" Когда же К. запела романс Сеймур Шиффа "Дремлет сонная Гранада", С. повязал голову шарфом и представлял замиравшего любовника. Ходил С. "в славянофильской венгерке", "под которою оказалось нечто вроде поддевки или пальто-сака". На карточке его была напечатана фамилия "на одной стороне по-французски, на другой славянской вязью". На руках носил "чересчур элегантные перчатки". "Я вижу, вы славянофил!" — сказала Кукшина. — "Нет, я не славянофил, хотя конечно... Я люблю комфорт жизни, — произнес с важностью С., — это не мешает мне быть либералом". После смерти Базарова "С., готовящийся быть великим, толчется в Петербурге и, по его уверениям, продолжает "дело" Б—ва". "Говорят, его кто-то недавно побил, но он в долгу не остался: в одной темной статейке, тиснутой в одном темном журнальце, он намекнул, что побивший его — трус. Он называет это иронией. Отец помыкает им, а жена считает его дурачком... и литератором".